Академия для строптивой - Страница 3

Постепенно в академии все нормализовалось. Я худо-бедно освоилась, обзавелась друзьями, точнее, подругами. Парни все же предпочитали со мной не связываться, помня об угрозах ректора, хотя посматривали заинтересованно. Боги внешностью меня не обидели, и я любила выделяться из толпы. Если в пансионе благородных девиц это порицалось и мои вызывающе рыжие волосы приходилось заплетать в косу, то здесь я могла блистать. Даже начала наслаждаться жизнью, когда поняла, что в состоянии нагнать сокурсников практически по всем предметам, но именно в тот момент начались Неприятности с большой буквы.

Светило солнышко, настроение было радужным, несмотря на начало учебной недели. Пары закончились пятнадцать минут назад, и наорала на меня сегодня только Леонэлла фон Сирр, преподававшая спецпредмет «Разновидности проклятий и их основные отличия», но Крисс — мой напарник по опытам — успокоил, сказав, что вредная тетка злится на меня больше из-за давней вражды с отцом, нежели из-за моих неуспехов, и всего лишь замещает молодого препода, который сейчас в командировке. А он мужик хоть и требовательный, но нормальный. С ним можно договориться, особенно если ты — симпатичная дочка ректора.

— Понимаешь, — хитро подмигнул мне черноглазый Крисс. — Твой отец — научный руководитель Демиона фон Арриса. Не будет Демион к тебе придираться. Думаешь, заняться ему больше нечем?

После этих слов настроение стало еще лучше, и я глупо улыбалась, когда мы с Сильвеной шли в столовую, где сегодня на обед обещали мясо и овощи. Об этом мясе я грезила с вечера пятницы. Выходные дни у нас были рыбными, а рыбу я терпеть не могла.

Неприятный сюрприз ожидал за поворотом. Так бывает всегда. Идешь, жизнью наслаждаешься, мечтаешь о вкусном обеде, а тут…

— Ы-ы-ы… — выдала я и попятилась к стене, попытавшись спрятаться за хрупкую и бледную, словно тень, Сильвену. Сильвена отвлеклась от своих грез и удивленно спросила:

— Касс, ты что?

— Ы-ы-ы… — повторила я, все же забилась в нишу у стены и стала оттуда наблюдать за тем, как высокий, в пыльном черном плаще молодой человек грозно отчитывает одного из самых больших оболтусов нашего курса — огненно-рыжего красавца Леона.

— Касс, я не понимаю твоих «ы-ы-ы», — буркнула Сильвена. — Пошли уже. Что ты жмешься и мычишь, как умалишенная?

— Не-а, не пойду! — пискнула я, желая раствориться и стать незаметной, но с моей внешностью это было невозможно.

В академии, в отличие от пансиона благородных девиц, больше следили за успехами студентов, чем за внешним видом подопечных. Поэтому можно было ходить с распущенными волосами. Они горели, словно сигнальный костер, развевались за спиной, как пламя, и привлекали ко мне внимание, в том числе и из-за темно-синего форменного платья. Если Сильвена в нем казалась бледным голубоватым призраком, то мне оно прибавляло яркости. Не заметить нереально.

Вот он и заметил. В глазах появился огонь, и молодой человек резко шагнул в мою сторону, уперся в стену руками и обличительно выдохнул мне в макушку:

— Ты!

Сильвена, пискнув, отскочила, едва парень бросил на нее тяжелый взгляд. Студенты разбежались из коридора, как мыши, а я испуганно сжалась и выдала: «Ы-ы-ы», — старательно мотая головой из стороны в сторону и всем своим видом показывая: «Нет, не я».

Не узнать его было невозможно. Пронзительные синие глаза, пленившие меня при первой встрече, невероятно чувственные губы и платиновые, совершенно нереального оттенка волосы, словно в них запутались лунные лучи. Он был хорош. У меня даже подгибались колени и мутнело в глазах. Я не просто так выбрала его для осуществления своего дерзкого плана и совсем не виновата, что карты спутал появившийся папа и моему знакомому, имени которого так не удалось узнать, пришлось сбежать. Ну а то, что приврала малость про возраст и положение, так это от безвыходности. У него на лбу было написано: совращать студентку-первокурсницу не станет.

— Ты меня преследуешь, да?

От презрительного выражения пронзительных глаз мне стало плохо. Ну зачем он сразу так? Я и сама несколько потрясена встречей.

— Не-э-э, не, — проблеяла я, пытаясь найти пути отступления. Честно сказать, впервые за многие годы я была близка к состоянию, когда хочется заорать: «Па-а-апа!!! Спаси меня скорее-э-э!» И ведь примчался бы спасать, но я пока была на него зла, поэтому сдержалась.

— Какого шушеля ты тут делаешь? — уже спокойнее поинтересовался парень и приблизился. Он был очень зол. Даже на скулах заходили желваки.

— У-у-учусь… — Я бы хотела отвечать полно и красиво, но могла только нечленораздельно мычать.

— Так. — Парень отступил и взъерошил необычные, лунного цвета волосы. — Учишься, значит. — В его голосе звучала угроза. — А в пансионе младшие курсы курируешь, ты ведь так мне говорила? Сначала. — Синие глаза потемнели, а у меня задрожали руки и, подозреваю, упругие кудряшки вокруг лица.

— Там… — Я сделала несчастные глаза (с папой обычно срабатывало). — Там я училась, ну, до того, как…

— То есть ты врала… — Он слегка прикусил нижнюю губу, вероятно в задумчивости, а у меня сердце пропустило удар, а потом бухнуло, как набат. Этот жест покорил меня еще в трактире. Парень не специально пытался привлечь внимание, но, боги, как же это было волнующе. Даже кровь закипала. Он опустил глаза, а потом вдруг неожиданно посмотрел на меня, заставив подогнуться ставшие ватными ноги. — Может, расскажешь правду, а то, знаешь ли, прыжок со второго этажа не прошел даром. До сих пор немного прихрамываю. Ты мне должна.